Юлия Верхушина: в мире глобально всё поменяется, когда каждый поймёт, что дом не заканчивается его квартирой

Большое интервью про креатив, культ Енисея, хейт и будни чиновников

Герои сайта «Сибирь работает» — люди, которые запускают новые проекты: в бизнесе, культуре, социальных сферах. Заместитель руководителя администрации губернатора Красноярского края Юлия Верхушина не просто такие проекты курирует. За последний год она и её команда приложили руку к стартапам в области моды, туризма, кино, гастрономии и ещё десятку индустрий с приставкой «креативные».

Главный редактор сайта Илья Сураев встретился с Юлией Верхушиной на завтраке в кафе, чтобы обсудить насыщенный на большие события год, новые пространства и ответить на вопрос «Зачем промышленным регионам креативные индустрии».

ИЛЬЯ (принимает кофе от официанта и параллельно задаёт вопрос): Когда мы попросили тебя отобрать месседжи для фотосессии, там почему-то не оказалось слова «креатив». Мне кажется, для тебя это важное слово. Нет?

ИЛЬЯ: Ты много раз говорила это в других интервью про то, что такое креативные индустрии. Но объясни, как именно работает креативная деятельность в промышленном регионе?

ЮЛИЯ (задумывается): Мне кажется, в бытовом употреблении этого словосочетания сегодня существует развилка. Давайте её проговорим, чтобы в ходе дальнейшего разговора было понятно, к чему мы будет апеллировать. В прямом функциональном смысле креативные индустрии — это сферы деятельности, значимая часть добавленной стоимости в которых формируется за счёт творческой деятельности и управления правами на интеллектуальную собственность. По сути — это коммерциализация интеллектуальной собственности, творчества, таланта. Экономика знаний.

Хотя у меня была одна дискуссия с подкованными людьми, которые даже пишут научную работу на тему креативных индустрий, и они мне доказывали, что креативная деятельность или креативные индустрии — это всё, что креативно, то есть необычно. Мы настолько далеко ушли в философское размышление о том, что такое креативность, что потеряли нить разговора. Лучше возьмите то описание, которое зафиксировано во всех документах, и дальше не надо философствовать, потому что эта дискуссия уводит от основного содержательного ракурса и от того, какие действия нужно предпринимать, чтобы эти отрасли развивать.

В более локальном смысле, важно понимать ещё одну сторону этого процесса — развитие креативных отраслей повышает качество жизни в городе и в регионе. В конечном счёте — это история про борьбу за кадры и качество жизни. В списке креативных индустрий и гастрономия, и архитектура, и искусство — то, что формирует ощущение счастья, интерес, любопытство.

Конечно, наш регион, прежде всего, промышленный. И наивно будет полагать, что мы сейчас, развивая креативные индустрии, вдруг существенно поменяем структуру нашей экономики и бюджетной корзины. Но то, что благодаря таким усилиям можно сделать жизнь в регионе интереснее, задержать здесь людей умных, интересных и талантливых — это 100%. Но это ещё и возможность диверсифицировать существующую экономику и усилить традиционные «сильные» отрасли за счет внедрения новых решений.

ИЛЬЯ: У обывателей могло сложиться впечатление, что есть абсолютные флагманы креативных индустрий — это ресторанная деятельность и, как ни странно, кино. Это действительно приоритетные отрасли или так сложилось в силу каких-то акцентов?

ЮЛИЯ: Гастрономия у нас серьезно развивается, прежде всего, из-за наличия ресторанных групп — в их внутреннем развитии, и в общей конкуренции рождаются прекрасные новые продукты. И эта конкуренция работает не на борьбу друг с другом, а на развитие отрасли в целом и увеличение доли красноярцев, которые ходят в рестораны.

ИЛЬЯ (нетерпеливо перебивает): ну, с ресторанами-то понятно. Но откуда у нас вдруг взялись киношники?

ЮЛИЯ: В истории с кино, я бы сказала, что основной момент не столько в людях, сколько в историческом моменте. У нас ушла зарубежная часть кинематографа, которая наполняла кинотеатры. А потребность смотреть кино у людей никуда не делась. И вот на этом разрыве появляются столь усиленные попытки развития. Так же, как и с модой: эти ниши ситуативно сформировались, потому что резко освободился рынок. И те, кто быстрее сделают рывок, будут в победителях, заберут бОльшую долю рынка в будущем.

ИЛЬЯ: А есть какая-то аналитика по соседям и тому, какие индустрии они развивают? 

ИЛЬЯ: Вы опираетесь на эти данные? У вас какой-то KPI есть на эту тему?

ЮЛИЯ: Я считаю, что пока статистика не совсем совершенна, чтобы на неё опираться. Но мы подсматриваем, что происходит у соседей с точки зрения успешных практик. Чтобы быть эффективными — нужно наблюдать за другими, учитывать их опыт и прикладывать на свой регион.

ИЛЬЯ: (переключается на другую тему) Вспомни солнечный день в Москве на Российской креативной неделе, когда павильон Красноярского края стоял на входе в парк Горького... Ты испытала чувство гордости или так была закружена кружением гостей, что не успела поймать вайб?

ЮЛИЯ: (улыбается) Мне было хорошо от того, что вообще было очень клёвое настроение у всей нашей делегации и гостей, которые к нам попадали. Почти 70 человек прилетели из Красноярска, чтобы поддержать край и рассказать о себе стране. Кто-то сам, кто-то по рабочим вопросам оказался в Москве и присоединился к нам. Мне было именно классно оказаться там со всеми нашими передовиками, творцами. Если бы мы построили такой павильон, а делегации от края там бы не было — было бы совсем не то. А так случилась такая ламповая атмосфера созидания. Многие, кто переехал в Москву, пришли в наш павильон как в посольство Красноярска в Москве. И все так ностальгически вспоминали город и ощущалось, что эта связь не прервалась. Они даже как будто бы жалели в моменте, что когда-то уехали.

ИЛЬЯ: Да, я как раз вёл пленарку по поуехавшим, пришли ребята и мы с теплотой обсуждали, какой небесный Красноярск, идеальный, залитый солнышком проспект Мира, и так хорошо было от этого идеального города. Какие минусы? Прекрасный город!

ИЛЬЯ: В 2022 году было много событий — Гастрофорум, Креативная неделя, Сибирская неделя моды. Какие из событий перекочуют в 2023 год? И какие события с большим трудом дались в 2022-ом?

ЮЛИЯ: Давай начну с того, что расскажу про наш подход к событиям. Почему мы проводим их по отраслям. Когда к этой теме стали подступаться, мы составили таблицу. Написали перечень отраслей, которые относятся к креативным индустриям. И проанализировали, что есть системообразующее в каждой из таких отраслей в нашем регионе. Например, возьмем тему гастрономии: есть ли там профессиональное сообщество? Есть ли базовое образовательное учреждение — среднеепрофессиональное? Высшее? Есть ли профильное событие? Мы хотели проанализировать каждую отрасль в разрезе наполненности людьми, сообществами, событиями, институциями. И поняли такую закономерность, что если у какой-то отрасли больше заполнено столбцов, тем она более активно развивается. И если у неё есть профильное событие — это, по сути, лакмусовая бумажка, показывающая, что там есть активное сообщество, у которого есть потребность хотя бы раз в год собираться и обсуждать: то есть эта отрасль дозрела до профильного события.

Событие, которое подводит итоги года, ставит цели, задачи, погружает, отмечает лучших. Но это очень сложно, отраслей много и не каждое сообщество к этому готово. И нам не по каждой теме есть о чём говорить, чтобы наполнить целое событие. Поэтому начали с нескольких. Про Гастрофорум: у нас были гастрономические фестивали, но с деловой повесткой — не было. И Неделя моды тоже сопровождалась деловой и образовательной программой. Особенно я бы, наверное, отметила Неделю моды, она прошла наиболее скандально.

ИЛЬЯ: (удивляется) Скандально, ты считаешь?

ЮЛИЯ: (смеётся) Ну, в каком-то смысле. Меня вон даже манекенщицей назвали. Но основная дискуссия, конечно, была об уместности события в контексте времени. Понятная дискуссия. Но времена не выбирают. Развитие экономики, культуры, социальные процессы — всё это не должно останавливаться даже в сложные времена. Тем более, мы уже говорили об особенности момента для индустрии моды. Ушло большое количество зарубежных марок. И рынок серьезно трансформируется. Именно сейчас. В эти сложные времена. Поэтому именно сейчас очень усиленно должна развиваться российская легкая промышленность. А это очень многогранная задача, включающая и продвижение местных брендов, и развитие производственных мощностей, и обучение лидеров рынка, и трансформация системы образования, и развитие всей индустрии, смежных отраслей. Неделя моды была про это — большая образовательная программа от наших московских партнеров, Института развития индустрии моды «Be in open», экспертные лекции для всех желающих, деловая программа, показы, продвигающие местные бренды, работа шоурумных площадок.

ИЛЬЯ: Сколько вещей, кстати, вы продали тогда в шоуруме?

Но вообще неделя моды все еще не закончилась, буквально на днях мы отправляли двух наших дизайнеров на неделю моды в Париже, на работу в шоу-руме для байеров. Эта возможность посмотреть, что происходит в мировой индустрии, какие тренды. Но самое главное — возможность показать себя и начать интегрироваться в глобальные рынки. Работа шоурума построена на профессиональных байерах — то есть производители заключают контракты с байерами по поставке продукции в оптовых объемах. В течение месяца подведем итоги.

ИЛЬЯ: У нас большой спрос на моду?

ЮЛИЯ: Не так давно встречались с Верой Буц. Обсуждали, какие сейчас основные дефициты. Понятно, что это кадры: нет конструкторов, нет швей в достаточном количестве. И я спросила: «Сколько тебе нужно швей, которых ты готова взять на работу завтра». Меня шокировал ответ. Она говорит: «200». 200 швей, которых она может обеспечить заказом уже сейчас! Мы понимали, что есть дефицит, но не предполагали, что такой. Нам нужно радикально больше кадров. Радикально менять систему по производственным площадкам, по поставке фурнитуры, тканям.

Вот сейчас у Веры работает чуть меньше 20 человек, а ей нужно 200. Мы повезем ее на Европейский рынок подписывать контракты. Но как она их подпишет, если не может понять, обеспечит ли она такую отгрузку товара? Всё упирается в людей. Нужно честно об этом говорить, что себестоимость любой вещи — это оплата стоимости труда. И чем меньше стоимость труда в каждом из этих компонентов, тем меньше себестоимость продукта и больше маржинальность. А мы находимся в регионе, в котором немаленькие зарплаты и средний уровень жизни немаленький, бороться за дешевую рабочую силу очень тяжело.

ИЛЬЯ: А расскажи про свою команду. Они сделали реально крутые события!

ИЛЬЯ: В 2023 году что-то новое из событий появится?

ЮЛИЯ: Я надеюсь, что у нас ещё появится профильное событие в сфере архитектуры. И IT. Кстати, на днях опробовали формат Маркета — современный формат продажи продукции местных брендов и их продвижение. Очень хорошо зашло! Будем повторять.

ИЛЬЯ: Ты всё еще курируешь темы туристического характера. Расскажи про «Поздеев центр»?

ЮЛИЯ: «Поздеев центр» откроет свои двери в 2025 году и вместе с Хореографическим колледжем станет серьезной архитектурной доминантой Предмостной площади. Буквально в феврале заключили контракт на проектирование и строительство этих двух учреждений. Поэтому наполнение содержательное и проектирование — это планы на этот год. Сегодня уже есть эскизы и предпроектное виденье.

ИЛЬЯ: А можешь сформулировать формат? «Поздеев центр» — это про что?

ЮЛИЯ: Это центр современного искусства и творчества. И это самая большая и профессиональная выставочная площадка. Мы понимаем, что у нас в целом в городе нет хороших выставочных площадок сегодня, здесь же можно будет проводить самые серьезные выставочные форматы и привозить настоящие произведения искусства.

Но еще планируется очень много образовательных форматов, мастерских, общественных пространств. Тема искусства — это классно, но для того, чтобы трафик был с понедельника по воскресенье, чтобы здание не стояло просто махиной, в которой ветер гуляет, — нужно наполнить его ежедневным трафиком.

Рядом Красраб, «Южный берег», нужно сделать так, чтобы в новом центре было огромное количество детских кружков, развиваек и так далее. Секции, кружки, события, мастер-классы — чтобы поток людей был непрерывным.

ИЛЬЯ: Третья очередь Гремячий гривы — что, где? Люди обсуждают!

ЮЛИЯ: Вот недавно открыли третий вход в Гремячую гриву — озеро в Серебряном логу. Там и визит-центр с туалетом и небольшой кофейней, и благоустроенный пруд, и тропы от этого пруда. Нужны разные сценарии, чтобы чем-то можно было ребятишкам заниматься, поэтому рядом будет в перспективе небольшой этнопарк. Сегодня там уже установлены некоторые традиционные жилища народов Енисейской Сибири — там проходят погружения, экскурсии, мастер-классы. Летом сделаем лестницу к видовке над прудом.

ИЛЬЯ: (скептично) Но когда лестницу строят рядом с твоим домом — начинаются вопросики...

Мне действительно жаль, что в момент открытия жителям приходится испытывать серьезный дискомфорт. Чаще всего, ажиотаж утихает за месяц. И всё встает на свои места. И люди получают новое место, куда хочется приехать с семьей, привыкают к правилам и парковкам. Еще важно, что когда появляется благоустройство, появляется и порядок со временем. Каждый объект сопровождается уборкой и заботой о нем. Тот же пруд в Серебряном логу, вы помните его год назад? Разбитая дорога и несанкционированная свалка, цветущая вода. А сколько мусора вывезли из леса, где теперь Грива. Туалет, визит-центр, благоустройство — цивилизованная норма. Постепенно все объекты, которыми мы занимались, стали комфортными для всех сторон. Что-то иногда подсказывают жители. И мы всегда стараемся договориться и найти комфортные для всех решения.

ИЛЬЯ: И расскажи ещё про Барабаново.

ЮЛИЯ: Барабаново — это многолетний проект, в котором каждый год будет что-то развиваться. Но генерально — это реставрация храма, главной архитектурной и культурной доминанты этого места. Реставрация началась, и храм закрыт 5 марта на кропотливую работу, длиною в несколько лет. Параллельно — благоустройство. У нас приходят туда теплоходы, лодочки, поэтому в перспективе — это будет компактная и уютная деревня, где можно не только посетить конкретный храм, но и хорошо погулять, провести время с семьёй, культурный центр будет на месте старого дома культуры. Благоустроенный берег, видовая площадка, в общем — место для прогулок и отдыха на воде. В прошлом году сделали въездной знак, подготовительный этап в парковке, часть тротуара и асфальтового покрытия дороги, но самое главное — демонтаж подстанции и перенос сетей, которые портили весь вид на храм, реку, деревню.

У нас также идет многолетнее благоустройство в Шарыповском районе — на озере Большое (село Парная). Там в прошлом году сделали экотропу вдоль озера, поставили маяк (кстати, поднимитесь, там есть лестница на вершину маяка), благоустроили пляж. В этом году будем заниматься Стрелкой.

А у соседей, в городе Шарыпово есть очаровательная и неожиданная идея, которую они хотят легендировать. Речь про Шарыповского динозавра. И они хотят запустить Динопарк, Динокафе... Это вообще заманчиво! Там очень сильное предпринимательское сообщество и если получится создать там легенду об этом, то можно завести в Шарыпово трафик, который едет на озера, почти 500 тысяч человек. И в целом это вызов будущего: придумать семейные формы досуга по всему краю.

ИЛЬЯ: Сейчас развивается отдых по России на автодомах, но инфраструктуры для этого нет совсем: нет кемпингов, где можно подключиться к электричеству, слить воду и набрать чистой и тд. Как думаешь, есть перспектива роста благоустройства в эту сторону?

ЮЛИЯ: Я за то, чтобы мы были честны. У нас в крае есть климатический контекст — это 9 месяцев «зимы». Честно, даже мы думали купить автодом. А потом поняли, что это не совсем рациональная покупка: мы будем его использовать максимум пару месяцев в году. Поэтому вряд ли это станет прямо массовым явлением в нашем регионе.

ИЛЬЯ: (категорично) Стоп. А как в Канаде это работает? На севере Европы?

ЮЛИЯ: Согласна, инфраструктура должна развиваться. В этом году у нас будет в Ергаках строительство, и мы там закладываем площадку для автодомов. И в Дивногорске, я думаю, она появится в рамках развития торгового порта. То есть постепенно эта инфраструктура будет развиваться. Вопрос лишь в массовости этого явления.

В эту же сторону (в развитие экологического туризма) — мне кажется, у нас совершенно нераскрытый потенциал эко-отелей, глемпингов, приличных кемпингов и семейных форм досуга на природе. Думаю, это будет сейчас развиваться. У нас же сейчас есть либо гостиницы, либо какие-то очень дорогие базы отдыха. Ты вроде можешь приехать туда на выходные, но не можешь прожить неделю: во-первых, дорого жить неделю с семьей, во-вторых нечем заняться. То есть дорого и скучно. И будущее за развитием эко-отелей, небольших баз, за формированием большого выбора туров и уменьшением их стоимости. За развитием развлекательного ассортимента услуг для всей семьи. Кто первый сможет сделать это классно и за приемлемую стоимость — тот выиграет.

ИЛЬЯ: Какие ещё тебе кажутся перспективными направления?

ЮЛИЯ: Давайте поговорим про Енисей, он мне жутко симпатичен. Если говорить про планы на год, то несправедливо это не упомянуть. Я надеюсь, что скоро случится две большие вехи в развитии инфраструктуры на Енисее. Первое — это появление новых прогулочных судов. В конце прошлого года в Красноярск пришло первое электросудно — экокрузер. Если мы успешно запустим этот проект, тема будет развиваться и дальше. С мая стартуют водные прогулки в нашем регионе. И это действительно очень важно — развивать реку, потому что мы живём на Енисее.

ИЛЬЯ: А откуда и куда они будут ходить?

Ну, и второе направление — это запуск современной лодочной станции полного цикла. Тут и возможность хранения судов на воде и в тепле, и ремонтная мастерская, и слип для спуска судов, и прогулочная зона, и точка общественного питания. Задача сделать образцовый объект с самыми качественными сервисами. Причем этот объект не только для тех, у кого есть своя лодка. А для всех красноярцев, которые хотят провести время у воды: отдохнуть, погулять, покататься на лодочках.

Таким образом, если заглядывать в планы на будущий год-два, то это усиленное развитие инфраструктуры на Енисее.

ИЛЬЯ: Расскажи про свой обычный чиновничий день?

ЮЛИЯ: С 7:00 утра обычно уже что-то происходит, и начинаешь решать какие-то вопросы дистанционно, по телефону. Поэтому график работы — условность. А вообще, начало дня, до десяти утра, я планирую — мне нужно всем отзвониться, ответить на неотвеченные смс, закрыть дела, простроить планы и сформулировать нерешенные дела. А дальше — уже плотный график совещаний, штабов, выездов. Я стараюсь реализовать новое для себя правило, чтобы совещание длилось не больше 1 часа. Оказалось, что так можно. И если об этом договориться, то можно сразу перейти к сути. Часто, несколько раз в неделю, встречи на стройке, работа с подрядчиками, осмотр планов и погружение в проектную документацию, чтобы где-то на месте подкорректировать. И я счастлива, что моя работа не заканчивается кабинетом. В агентстве по туризму работы в полях было еще больше. А еще социальные сети. Это, кстати, тоже работа. Очень тяжело это дается, очень много сил и энергии занимает. Но понимаю, что это необходимо. Коммуникация в социальных сетях — часть публичной жизни и я должна задавать вопросы, рассказывать о планах, информировать о событиях. Все посты пишу сама.

Последние несколько лет не «несу» работу домой. У меня теперь даже дома компьютера нет. Да, всегда на телефоне, но стараюсь всё же дома заниматься семьей и домашними делами. Делаю это с большим удовольствием и любовью.

ИЛЬЯ: Среди прочего, у тебя есть сильная черта — жанр публичных выступлений. Мы за глаза обсуждали, что ты как ручеек журчишь (смеётся).

Ты репетируешь?

ЮЛИЯ: В идеале, если важное выступление и у меня есть время подготовиться, то я стараюсь готовиться. Я не могу читать доклад или полностью ориентироваться на текст. Ну, то есть, доклады мне пишут, но я всегда рассказываю своими словами. В лучшем случае — делаю себе тезисы, для напоминания, чтобы не растечься в мысли.

ИЛЬЯ: А страх публичного выступления у тебя есть?

ЮЛИЯ: Мне кажется, он у всех есть. Это вопрос про то, как нас поймут, как оценят, будем ли мы понятными. Мне сложнее выступать перед аудиторией, в которой я знаю много людей. Если я выступаю в маленьком зале, я знаю каждого, у меня с этими людьми какая-то есть история — тогда мой страх усиливается.

И я не идеальная оратор, ещё есть, к чему стремиться с точки зрения структурирования мыслей. Поэтому важно ко всем выступлениям готовиться. Для запоминания я все тезисы пишу от руки. Всё, что не написано рукой, не запомнится и не произнесётся. Ну и просто презентации нужно делать.

ИЛЬЯ: Я нашел в интернете фото, где ты розовощёкая с годенковской косой, ты понимала, что у тебя так сложится карьера? Ты целенаправленно шла по этой лестнице?

ЮЛИЯ: Мне, конечно, хочется провести впечатление и сказать, что это был план, и я шла к этому. Но я просто делала то, что могла, то, во что верила на каком-то этапе, и это меня привело туда, куда привело. То, что точно было с детства, так это обострённое чувство справедливости. Я помню случай в школе, который меня хорошо характеризует. У нас «на районе» было несколько компаний и чаще всего мы ходили гулять к ребятам в другой двор. Однажды мы позвали этих ребят к нам во двор погулять. И вот они приходят на нашу территорию, мы рассказываем им про наш парк, и тут навстречу выходит стая собак. Сейчас уже такие стаи не ходят по улицам. И, на удивление, в тот момент мне стало не страшно, а, скорее, стыдно, такое ощущение неловкости, что я позвала людей, взяла ответственность на себя за их присутствие, и всё это сейчас из-за меня. И я сказала: «Ребята, сейчас я побегу, собаки побегут за мной, а вы спокойно пройдете в парк». Они ничего не успели даже ответить, и я побежала, собаки за мной. Вся стая.

Я вспомнила эту историю, когда мне кто-то сказал, что я много на себя беру. Случаются проблемы, и я сразу бегу, чтобы перетянуть на себя ответственность. Такая натура. Наверное, и работу поэтому такую выбрала. Беру ответственность и «бегу» изо всех сил. Делаю что могу, не тратя время на то, чтобы обсуждать как всё плохо и как много проблем вокруг. Я не могу всё поменять. Но я могу что-то поменять.

ИЛЬЯ: Расскажи, на каком культурном коде ты росла? Какие книги тебя впечатляли, кино, любимая группа? Фанатела, как девочка подросток, от какого-то бойсбенда?

ЮЛИЯ: (смущаясь) Ой, я сейчас себя дискредитирую... У меня висел плакат только Димы Билана! Даже сейчас все говорят: «Вот, ты постоянно на Столбы ходишь, наверное, с детства тебя приучили?» До работы здесь я вообще никуда особо не ходила. Я не выросла в походах. К сожалению.

И мне радостно знать, что человек меняется со временем, конечно, его культурные коды и воспитание играют большую роль. Главное, что родители привили вот эту принципиальную честность.

У меня мама воспитатель в детском саду, которая всю свою жизнь отдала на служение людям, и она свою работу реально очень любит. Папа тоже всегда честно делал свою работу. Поэтому базовая порядочность, честность — то, что мне дало базу. У нас дома не было принято осуждать, все друг другу помогали достигать своих целей. Папа и мама много читали, но я не скажу, что я делала это охотно и что у меня была тяга к литературе. Из того, что впечатлило, это была «Мастер и Маргарита», «Гранатовый браслет», Астафьев, «Война и мир». Про последнее — мы писали сочинение на эту тему и я исписала всю тетрадку и еще был вложенный двойной лист. Очень сильно меня шокировал Борис Васильев «Завтра была война». Мой учитель в школе любила Астафьева. И я прочитала все его произведения еще в школе. Только сейчас поняла, что, например, «Затеси» Астафьева — это, по сути, посты в соцсетях — короткие заметки, затески на дереве. Так что Астафьев не был моралистом, как его трактовали некоторые мои ровесники, он был суперсовременный и очень ёмкий.

ИЛЬЯ: Какие моменты в работе тебе не нравятся и очень бесят?

ИЛЬЯ: А не бесит косность некоторых людей? Вот ты придумала проект, загорелась, а другие люди не считывают перспективы? Меня такое очень расстраивает и демотивирует.

ЮЛИЯ: (понимающе) Это случается. Но меня больше расстраивает не косность. Всё-таки косность других людей — это их проблемы. Мне страшно, когда у меня опускаются руки. Я словила такое ощущение в начале года. Когда пришла домой и поняла, что у меня нет сил идти на работу. Потому что я планировала год и поняла, что есть много проектов и целей, которых я вообще не вижу на финише в обозримом будущем. Не сложно построить парк: придумал, спроектировал, разложил на этапы, построил, эксплуатируешь. Но есть много процессов, которые я хочу глобально поменять. Но не верю, что это получится. Потому что это зависит от такого количества людей и аппаратных процессов. Вот это самое сложное: заниматься вопросами, которые зависят от людей, не желающих ничего менять. Даже приходя на многие совещания, я иногда заранее знаю, что зря пришла.

ИЛЬЯ: Мне кажется, распространенная проблема наших управленцев и чиновников, что занимаясь какой-то проектной деятельностью, они не могут дать видение, визуал, идеи, концепции. И отсюда рождаются непонимания в обществе. Я сторонник, что нужно всегда показывать рендеры. Тогда картинка цепанёт людей и они поверят в эту идею. Поэтому у меня пожелание такое, может, дать надежду, у нас есть красивые точки впереди в виде юбилея города. Показать в смысловом плане, куда мы движемся.

ЮЛИЯ: Про развитие и про перспективы соглашусь и не соглашусь. Я на старте своей карьеры считала важным вообще всё обсуждать с людьми, рассказывать планы, спрашивать их, как надо. Но это был настолько трагичный опыт. Помню, обсуждали Гремячую гриву с жителями. У нас были рендеры, мы были готовы. И за эти 2 часа меня уничтожили. Это было абсолютно не конструктивно и агрессивно. Те, кто про добро и конструктив, скорее всего, на такую встречу не придут. Приходят люди, которым просто в целом все не нравится. Поэтому видение, куда мы идём, показывать нужно. Но если и проводить встречи с обсуждениями, то в экспертных кругах.

Про 400-летие Красноярска согласна. Но, надеюсь, это будут не просто рендеры, а объединяющая огромная идея, как Универсиада. И продуманная просветительская кампания с эскизами, глобальными задачами и конкретными сроками.

Фотограф: Юлия Раскова 
Видеограф: Регина Коткова 
Продюсер: Алёна Савченко