«Уходить нужно красиво». Иван Ларионов — о самом громком сибирском фестивале Street Vision, которого больше не будет

Покрас Лампас, MUJUICE, IC3PEAK: кто еще побывал на главном сибирском фестивале уличной культуры в Томске?

Впервые Street Vision прошел в Томске в 2012 году, а завершился 10 лет спустя — в 2022 году, став уже известным культурным событием далеко за пределами Сибири. Вдумайтесь: десятилетие собственной жизни отдал работе над фестивалем Иван Ларионов, его идеолог и организатор, который за время проведения Street Vision столкнулся с многомиллионными долгами, шквалом критики, громкой отменой хедлайнера и погодными ЧП. «Зачем же тогда проводить такой фестиваль?», — спросите вы. А мы расскажем.

Редактор сайта «Сибирь работает» Анастасия Гнедчик встретилась с Иваном Ларионовым в офисе его агентства Street Vision Production, открывшегося в 2019 году. Сейчас команда агентства занимается продакшеном, дизайном в самом широком смысле слова (от создания иллюстраций афиш до проектов благоустройства общественных пространств), а также продюсирует культурные события и другие ивенты в Томске. И чтобы взять и открыть такое агентство, признается Иван, нужен серьезный организаторский бэкграунд.

— Спустя годы я стал медийным человеком в Томске, и меня знали как чувака, который знает других чуваков, связанных с граффити. И часто люди обращались ко мне за советами — искали художников для оформления гаража или офиса. Запросов было так много, что я просто начал пересылать сообщение, где были собраны все ссылки на разных художников.

В 2017 году — во время проведения шестого фестиваля — мне позвонила женщина из Москвы, которая как топ-менеджер должна была раскачать томскую карандашную фабрику, купленную недавно москвичами.

— Продукт у фабрики был крутой, но нужно было начать его продавать, а для этого нужно было открыть магазин. Для этого меня и пригласила на встречу эта женщина: предложила оформить магазин, но не просто свести ее с разными художниками, а сменеджерить весь процесс официально — от презентации дизайн-проектов до готового результата. Я удивился, конечно, но за работу взялся, и мы с командой этот контракт отработали и вышли в плюс. Эта история меня удивила, потому что фестиваль, благодаря которому я стал известным, все-таки стал минусовой историей, на которой мы не зарабатывали.

Фото: В офисе Street Vision Production.

Но для начала мы расскажем о фестивале, куда мечтала попасть творческая молодежь Сибири, — и который в прошлом году официально прекратил свое существование.

Street Vision в цифрах и фактах

Для подготовки краткой справки о фесте мы использовали сайт Street Vision: здесь можно изучить по годам, как команда готовила фестиваль. В деталях, красках и казусах. Если хотите узнать о событии больше — переходите по ссылке. Мы выбрали, на наш суровый взгляд, самое интересное.

• Первый фестиваль-2012 шел два дня, и посетили его 700 человек. А в 2022 году на Street Vision собрались уже более 6 000 участников;

• В 2013 на SV впервые появилась концертная часть. А в 2014 — образовательный блок: тогда лекции на фестивале читали художники Тимофей Радя, Покрас Лампас и Хуля;

Интересно, что в 2014 году, по словам Ивана Ларионова, на фестиваль пригласили Moby, но его менеджер ответил, что музыкант «с радостью бы приехал, но у него концерты в эти дни». Также в 2014 году фестиваль уже вышел за пределы Томска, и билеты на него покупали жители других городов Сибири и не только.

• В 2015 фестивалю суждено было раздробиться на концерт и рейв в бывших складах резиновой обуви. Здесь в общей сложности побывало порядка 700 зрителей;

• На Street Vision 2016 Иван Ларионов впервые нанял охранников. Выставочный сектор занял более 700 м², были представлены работы 28 авторов. Хедлайнерами выступили Summer Of Haze, Убийцы Crystal, Lentos & Dым и «Звёзды»;

• В 2017 году, когда фестиваль впервые проходил под открытым небом, прошла и первая граффити-бойня: в соревновании участвовали 22 художника из Новосибирска, Кемерова, Томска, Бишкека и Алматы. Они должны были создавать надписи «одной линией» и писать разными шрифтами на скорость. Одним из хедлайнеров музыкальной части феста этого года стал Антоха МС, и во время выступления музыканта кто-то из зрителей кинул в него яйцами — одно попало прямо в исполнителя;

• 2018 год: Street Vision впервые вышел в центр города — до этого фестиваль проходил в пустующих заводских помещениях, автобазах, складах и заброшенном Доме культуры. На событие пригласили в качестве хедлайнера и Юрия Дудя*, но журналист ответил:

«Слушайте, я обычно от таких вещей сразу отказываюсь, просто потому что у меня дохерища работы. Но в последнее время меня каким-то необъяснимым образом манит город Томск. Поэтому если я всем отказываю сразу, то вам откажу не сразу». *Признан в России иностранным агентом.

И хотя Дудь* на Street Vision не приехал, но основательница агентства для девушек с необычной внешностью Lumpen Авдотья Александрова, продакшн-директор единственного в России Музея уличного искусства Александр Мущенко и организатор московского выставочного проекта Faces & Laces Дмитрий Оскес, — приехали, как и Mujuice, IC3PEAK*, «Кедр Ливанский», «Буерак» и многие другие музыканты.  *Признан в России иностранным агентом.

• В 2019 и 2020 годах Street Vision не состоялся, а в 2021 году приключился большой скандал с «Принцессой-свинкой» — о нем мы расскажем далее. Здесь у фестиваля появились первые партнеры, которые поддержали событие финансово.

•  «Только сегодня», — так организаторы обозначили тему последнего Street Vision. Фестиваль проходил ровно сутки — с 10 утра 17 сентября до 10 утра 18 сентября. Фест попал в приличный скандал в связи с отменой выступления АИГЕЛ, но вышел в плюс по деньгам — второй раз за всю историю существования проекта;

Скандалы, интриги, расследования. Какие неприятности случались на фестивале?

— Мы сгорали и расходились, а ближе к следующему фестивалю собиралась новая команда. Люди могли уделять событию только свое свободное время, но и его они отдавали полностью, за что им огромное спасибо.

Под маской большого и серьезного события, каким мы хотели бы быть, и, возможно, даже стали, прятался слабый менеджмент. Не было структуры и регулярности работы, а фестиваль развивался быстрее, чем я.

— Все держалось на одержимости и, может быть, на моей собственной харизме, ведь я смог столько лет привлекать людей, всё было построено на личных отношениях. Получилась эдакая самодеятельность, что ли — нам сильно не хватало знаний и опыта.

Однажды фестиваль чуть не сорвался из-за погодных условий. В 2017 году на Томск обрушился такой дождь, что мы думали, будто площадку просто смоет.

— Ситуация: на лужайке, где мы планировали разбить локацию со сценой, лежало много досок, которые нужно было убрать. Человек, который этим занимался, решил, что лучшим решением будет привлечь трактор, чтобы всё убрать. Только трактор снял слой земли вместе с досками, и вместо травки получилось полотнище земли, а после ливня всё это превратилось в месиво. Все на кипеже, я — не согласовал, и случилось то, что случилось.

В 2018 году я неудачно выбрал партнера по организации фестиваля и завязал на нем финансы. А он деньги с продажи первых билетов решил крутануть в своем бизнесе — и прогорел.

— Кинул нас: вовремя не купил билеты для приглашенных звезд, мы потеряли на этом 300 000 рублей, много людей прошло на фест бесплатно из-за дыр в заборе. Поскольку и финансы за ним я не контролировал, часть средств просто куда-то улетела. А бюджет был мощным — 4,3 млн — и по программе это был один из самых богатых наших фестивалей. Только после него я проснулся с долгом в 1 300 000 рублей, должен был 90 разным людям разные суммы. И большинство из них присылали мне каждый день сообщения с оскорблениями и троллингом.

Другая громкая история — «свинка vs томские власти» — произошла в 2021 году. Что случилось: художники сделали несколько больших рисунков на стенах томских зданий, и некоторые из них не понравились общественности — в том числе Принцесса-свинка, которая появилась на стене дома по улице Розы Люксембург, 8.

— Мы как-то поняли, что за все годы фестиваля не было такого, чтобы работы художников люди могли видеть уже после события. Решили приглашать художников рисовать не только на закрытых площадках, но и на открытых горожанам локациях. Классно, подумал я: это и внимание к фестивалю привлечет, и останется в городе на несколько лет, и в целом круто для турпотока.

Я, конечно, понимал, что так просто нельзя выйти в город и начать рисовать, нужно место согласовать. И начался долгий путь согласований.

— Куда я только ни ходил, но никак не мог понять, почему у нас не получается ничего согласовать: меня везде перенаправляли, а потом оказалось, что в принципе нет закона, запрещающего работы художников на стенах домов, но и нет разрешающего документа на это. А я уже со всеми договорился, и не знал, что делать дальше.

Понял, что нужно здесь брать ответственность на себя и разрешать художникам рисовать, а потом, если начнутся проблемы, то мы просто закрасим весь фасад, это же просто слой краски. Не будет серьезных проблем, — подумал я. 

— Одна из стенок, где мы решили разместить мурал, располагалась по улице Розы Люксембург, 8 — это было аварийное и полуразваленное здание, которое ожидало своей очереди на реставрацию.

Евгений Chervi начал работу (я знал, что он нарисует, но не знал, как на это отреагируют люди).

— И на третий день еще неоконченная работа художника стала распространяться в томских новостных каналах. На следующий день я просыпаюсь, а у меня в мессенджерах куча гневных сообщений по типу «Немедленно прекратите работу!», поднялся лютый кипеж, мне звонят журналисты, участковый, у нас в это время еще и фестиваль идет.

— И этот регламент сделали, меня даже приглашали на его обсуждение. На следующий год мы решили написать грант, чтобы эти муралы сделать легальными и хоть немного отбить вложения, и выиграли. Акция «Выход в город», конечно, перенеслась на год из-за того, что согласование муралов — это 9 кругов ада, но всё-таки случилась.

А финальный Street Vision омрачился отменой хедлайнера — дуэта АИГЕЛ. И получилось, по словам Ивана Ларионова, «по-дурацки»:

— Я советовался с разными людьми: думал, может, сделать их секретным гостем, или сделать их концерт в отдельном месте в другой день. Но нам четко дали понять со всех сторон, что не надо с этим шутить, последствия точно будут, если мы не отменим ее выступление. Я пытался дуэт как-то защитить, отбить — кому только ни звонил и что только ни делал.

Я же думал, что это ошибка — раз сами музыканты не знают, почему их внесли в список «запрещенных» артистов, то здесь случилось какое-то недопонимание.

—  А у Айгель всё это время висел антивоенный пост в запрещенной соцсети. Я себя таким дураком почувствовал, так разозлился, просто огнем воспылал. Ее позиция — это ее право, но потратили мы на эту ситуацию очень много времени, сил и денег.

В итоге я решил, что АИГЕЛ — это же не весь наш фестиваль, мы же не их концерт организовываем. У нас большой фестиваль, где задействовано очень много партнеров и участников, и рисковать всем ради выступления одного артиста.

Иван Ларионов признается: каждый раз организатору (я бы добавил, что очень больно, или сильно больно, потому что это так) больно, когда что-то запланированное не получается.

В такие моменты становишься, как оголенный провод: со всех сторон всякая фигня, а тут еще и неудачи, и последующие за ними волны негатива.

— Бывало, что под конец фестиваля из-за стресса челюсти не сходились, так было тяжело. Сейчас тоже случаются трудности, но я уже не так на них реагирую.

Кстати, о том, что получилось. Проблемы, конечно, случались, а что хорошего ты вынес за это десятилетие?

— Я хотел, чтобы приглашенные ребята дали заряд и импульс публике, потому что с ними можно было поговорить без охраны, как с людьми. Хотелось, чтобы люди видели, что можно делать круче, и стремились к этому, чтобы среда наполнялась. И нам это удалось: приезжали культовые художники, яркие звезды разных направлений. Мы искали лучших, и они согласились приехать.

За годы существования сам фестиваль вырос и повзрослел. Во время последнего феста товарищ мне сказал, будто он побывал не на Street Vision, а в луна-парке: андеграундный фестиваль стал семейным.

— То есть люди приходили семьями, и были как дети, так и пожилые люди — также и творческая интеллигенция, и андеграунд, и хипстеры, вообще все. И это было классно.

Люди отдавали себя целиком и полностью, они пахали, и я ими горжусь иногда даже больше, чем собой.

— Мы заработали на Street Vision только в 2013 году и в 2022 году. Каждый раз я, как игроман, думал, что щас-то мы сделаем что-то новое, и минус закроем, и заработаем, а история все равно повторялась. Безумие в чистом виде.

Когда ты поставил для себя последнюю точку?

— Если ты организовываешь Street Vision, то ни на что другое времени уже не остается. Уходить в минус — сложно, как ни крути, даже несмотря на наш опыт, когда баланс сошелся за счет создания агентства на основе богатой имиджевой истории. Я немного устал от коммуникации с некоторыми творческими людьми — они сложные люди.

Вижу, что и культура меняется: как будто бы сейчас время тик-токов и стендап-артистов, а это уже совсем не моё. Сменились тенденции, и это нормально. После фестиваля-2022 в душе образовалась огромная дыра, но потом я занялся новыми проектами — и жизнь продолжилась.

Сейчас Иван занят руководством собственного агентства Street Vision Production: по его словам, дела идут неплохо, сейчас — сезон активной работы.

Среди клиентов агентства на сегодняшний день — застройщики, университеты, крупные заводы и предприятия, IT-компании, заведения общепита, музеи и администрации городов.

Все фото: Street Vision Production / фестиваль Street Vision